ДОЛОЙ РАЗУМ!

 

      Не так давно тов. Н. Левидов в "Известиях" (N 159 "Гиппократово

лицо") привел ряд фактов, свидетельствующих о несомненном

мистическом уклоне западноевропейской общественной мысли.

Известный физик Оливер Лодж выпустил в Англии книгу, в которой он

рассказывает подробно о том, как ему удалось установить чисто

материальную связь с умершим сыном. Книга эта разошлась в

огромном количестве экземпляров. Автор Шерлока Холмса Конан Дойль

раз'езжает по Англии и читает лекции о спиритизме. Знаменитый

романист Уэлс проповедует в последних своих произведениях теорию

"личного бога". Самый модный немецкий философ Герман Кайзерлинг,

- проповедник личного спасения на христианской основе. Во Франции

- всеобщее увлечение спиритизмом и Бергсоном с его "творческим

жестом".

      Что наша российская интеллигенция не отстает в этой области от

своих западно-европейских собратьев - это тоже известно. В

известной части нашего ученого общества тяготение к церкви и

спиритизму выступает совершенно отчетливо.

      В настоящей заметке нас интересует вопрос: как и чем об'ясняют

свои "мистические устремления" новоявленные проповедники

"откровения" и "загробных переживаний"? Что они ждут от

мистицизма, как сами они об'ясняют свой поворот, что привлекает

их в современном мистицизме?

      Приблизительно год тому назад вышла интересная книга Гершензона

"Мудрость Пушкина". В изследовании Гершензона Пушкин совсем не

похож и ничего общего не имеет с тем Пушкиным, которого нам

истолковывали Белинский, Пыпин, Овсяннико-Куликовский и другие

"позитивисты". Пушкин Гершензона как две капли воды похож на

Бергсона с тем только различием, что Бергсон философ, а Пушкин

поэт. Бергсон свое миросозерцание выражает при помощи отвлеченных

понятий, Пушкин - тоже самое мировоззрение облек в образы.

      Гершензон "обработал" Пушкина под Бергсона. Заслуживает внимания

то обстоятельство, что "обработка" эта закончена и завершена в

1919 году. Вчитываясь в книгу Гершензона была потребность именно

в этом, а не в другом направлении изучать Пушкина. Только этой

духовной жаждой и можно об'яснить массу явных натяжек и неудачных

попыток "углубить" Пушкина до бергсоновского мистического

актуализма.

      Эту, потребность в сущности говоря, не скрывает и сам Гершензон.

      Вот, что он пишет о современных настроениях:

      ..."Стеклянная кора рационального давит уже нестерпимо и дух

ищет освободиться от собственных своих порождений, ставших его

тиранами, - от оформленных чувств и идей. И с другой стороны,

само сознание поневоле обернулось к своему истоку, во-первых

потому, что, изучая себя, узнало себя как производное и розысками

незаметно было приведено в недра духа, - во-вторых потому, что

после века неудач поняло свое практическое бессилие и убедилось,

что рычаг человеческой воли - в иррациональном.. Очередная задача

назрела...

      "Это дело теперь не только нужно, но им одним может быть спасена

культура, ибо по-истине пришел ее последний час. Кто не видал

опасности, тому должна была открыть глаза эта война. Рациональный

расчет, такой всесторонний, осмотрительный, точный, жестоко

обманул человечество, - оно видит себя банкротом. Теория

прогресса, основанная на убедительных научных выкладках, вдруг

сорвалась в бездну, и оказалось, что главнейшие-то силы не были

учтены, - больше того - были просто забыты, оставлены вне

изучения и надзора. Пока на верху, в свете сознания, возводился

величественный храм культуры, - там, в недрах духа, в забытом

пороховом погребе, на котором все стоит, развивались какие-то

ядовитые и опасные газы, и, восходя, они отравляли строивших; и

вдруг там произошла детонация и на наших глазах валятся стройные

громады здания, и под ними гибнут миллионы вольных и невольных

его строителей. Нам надо спуститься вниз, узнать эти темные силы

и дать им выход. Пред лицом этой страшной войны нет важнейшей

задачи, как раскрыть недра"... (Мудрость Пушкина стр. 87-88).

      Итак, разум обанкротился. Человечество все более убеждается в

его практическом бессилии. В частности последняя страшная война

показала это бессилие с особливой отчетливостью. Рычаг воли в

иррациональном, в темном царстве бессознательного и сверх

сознательного.

      С нашей точки зрения "ограниченных, узколобых позитивистов" в

рассуждения Гершензона можно внести ряд существенных критических

замечаний. Обанкротился не разум вообще, а разум тех, кто стоял и

стоит обеими ногами на точке зрения буржуазной идеологии. Разум

революционных марксистов предвидел эту войну, ее

разрушительность, ее погибельность для рода человеческого.

Сорвались в бездну не вообще теории научного прогресса, а

опять-таки определенные теории. Теория прогресса Маркса не

сорвалась, а нашла блестящее подтверждение в своих основах, в

своей методологии. С точки зрения этой теории нетрудно разумно

предвидеть, что человечество будет ввергнуто в еще более

изнурительные войны, если капитализм победит международную

революцию. Однако, спорить с Гершензоном весьма трудно: кругозор

Гершензона строго очерчен и заключен в известный круг; выйти из

него он не способен. Спор по сути дела должен вестись между

людьми с различными мироощущениями. Это обстоятельство делает его

бесцельным и для сторонников Гершензона бесплодным. Поэтому лучше

перейти к другому вопросу.

      Рычаг воли - в иррициональном, в таинственных недрах духа, в

подсознательной жизни. Разум это только поверхность моря.

Настоящая подлинная жизнь не на поверхности, а в неизведанных

морских пучинах, что это за жизнь? Какие чудовища там плавают,

что там делается в этой вечной, темной, загадочной, страшной

глубине? В чем содержание жизни иррационального?

      Гершензон предлагает заранее набраться храбрости, откинуть страх

и опуститься в эти таинственные недра, где течет подлинная жизнь.

"Нужны небрезгливость и бесстрашие хирурга", предупреждает он.

Эти недра страшны и безобразны, утверждает Гершензон "на глазах у

нас извиваются, клубятся, растут тупые и могучие змеи, пухнут и

опадают, и кусают друг друга беззвучно. Эти змеи - в нас, они же

преображаются в ангелов нашей мечты и поют нам райские песни

поэзии".

      Величайшая, непреходящая заслуга Пушкина по мнению Гершензона

заключается в том, что он бесстрашно заглянул в эти недра духа, в

иррациональное и рассказал нам о том, что увидел, - в своих

произведениях.

      Что же он узрел за стеклянной корой разумного?

      Человек есть сосуд, есть орудие некоей сверхличной стихии. Эта

стихия своевольна, безмерна, она есть сплошь беззаконие и

буйство, она лишена разумной закономерности. Она произвольно

возникает и также произвольно гаснет. Поэтому личность, воля,

разум - ничто - духовная стихия все.

      "Все предопределено и человек ни в чем не повинен". "Человек

бессилен повелевать своему духу, т.-е. стихии, действующей в нем.

Наше сознание только извещает нас о наступающем приливе или

отливе стихийной силы, но не может их вызвать или даже в малой

степени воздействовать на них. Поэтому Пушкин, говорит уверенно

Гершензон, - должен был безусловно отрицать закономерность

духовной жизни, т.-е. эволюцию, прогресс, нравственное

совершенствование. Там, где полновластно царит своеволие стихии,

не может быть никаких законов. Отсюда ясно, что Пушкин весьма

слабо отличаетдобро от зла... Отсюда также понятна его затаенная

вражда к культуре... В недрах природного бытия, где все

безмерность, беззаконность, буйство, родилась и окрепла некая

законодательная сила, водворяющая в стихии меру и строй, но...

Пушкин... хочет видеть человека сильным, прекрасным и счастливым,

но в такое состояние возносит человека, "по его мысли только

разнузданность стихии в духе; и потому он ненавидит рассудок,

который как раз налагает на стихию оковы закона".

      Пушкин, страшно сказать, ненавидит просвещение и науку. Для

Пушкина просвещение - смертельный яд... Он просвещение,

т.-е.внутреннее укрощение стихии, приравнивает к внешнему

обузданию ее, к деспотизму... История, поступательный ход вещей?

- нет, их выдумали люди. "Душа человеческая первозданна, ничему

не подвластна... - эта мысль есть ось Пушкинского мировоззрения.

Ни моя разумная воля, ни явления внешнего мира ничего не могут

изменить в ней"...

      Да простит мне читатель длинные цитаты, но они необходимы, чтобы

выявить духовное настроение сотен и тысяч Гершензонов и им

подобных. Оставим в стороне Пушкина вообще, но Пушкин Гершензона,

Пушкин в толковании современных мистиков и противников разума, -

Пушкин 20-го века - он весьма знаменателен и интересен.

Собственно говоря, лучше говорить не о Пушкине а о Гершензонах и

их настроениях, ибо из книги Гершензона явствует, что так

называемое пушкинское достижение в области "недр" есть прежде все

суб'ективные, личные "достижения" и откровения Гершензона.

      Итак, мы спустились в недра, пробив кору рационального. Мы в

иррациональном мире. Что же увидели мы в этих таинственных

недрах? Недра духа - это господство стихии, не признающей никаких

мирских законов. Законов нет, нет следовательно ни истории, ни

прогресса, ни морального добра, ни зла, ни науки, ни просвещения.

Все это выдумки. О каком поступательном ходе человеческой истории

и человека может итти речь, - раз в основе духа человека

беззаконие, волевая анархия, каприз, безмерность? В чем счастье?

В разнузданности страстей, в освобождении от оков разума. Итак

итог мистических углублений подведен.

      Нужно сказать, итог довольно тощий. По сути дела в постижении

недр нет ничего положительного постигнутого. Мы видим только одни

не. Но это между прочим.

      Итак, полнейший квиэтизм, призыв к худшей азиатчине? Квиэтизм

соглашается Гершензон. Наше бытие неисцелимо, утверждает

Гершензон, вкладывая эту мысль в уста Пушкина.

      Я помню, как несколько лет тому назад сторонники

экспериментальной психологии вели спор со школой психологов,

вводившей в психологию так называемый безсознательный

подсозидательный элемент психики. Экспериментаторы удивлялись:

психология есть наука о сознании прежде всего. Подсознательное

сознание это же деревянное железо, - говорили они, недоумевая.

Наши дни вскрыли, зачем потребовалось это деревянное железо. От

теоретических рассуждений о большом и малом разуме, о господстве

подсознательного - перешли к более ясным выводам. Раз

подсознательное, то оно не разумное значит, неуправляется

никакими законами мира посюстороннего. Значит, своеволие, нет ни

науки, ни прогресса, ни нравственности, счастье в разнузданной

стихии...

      ...Тут все элементы общественного разложения. И квиэтизм и

полное неверие в поступательный ход истории в ее закономерность,

- и проповедь волевой анархии. Загасим светильник разума и

погрузимся "в недра". А в недрах - чудовищные змеи по уверению

гасителей. Ничего, ибо... все потеряно.

      Это - идеология падающего, на половину упавшего класса. С этими

взглядами нельзя бороться, радоваться, надеяться на будущее. Это

- духовная смерть. Гершензон собирается при помощи своих "недр"

спасать культуру и человечество. Все, что угодно, только не

спасайте, господа Гершензоны, культуру. Она уж спасется как

нибудь без вас, помимо вас и против вас. Какие же вы спасители,

когда в ваших недрах вы узрели отрицание науки, морали,

просвещения, прогресса?

      Мы знаем Моисея, Христа, Сократа, Бруно, Гусса, Марата,

Робеспьера, Наполеона, Маркса, Энгельса - что общего они имели с

этими проникновниями в область недр, где сплелись в

отвратительный клубок чудовищные змеи? Трупным запахом разложения

веет от этих таинственных недр. И тем, кто не вовлечен в эту

роковую орбиту конца и тлена, в этот страшный заколдованный,

выморочный круг, мы скажем им всем и будем неустанно повторять:

      От людей физически больных часто нужна полная изоляция. Есть

нравственные болезни, болезни духа, от которых нужна тоже полная

духовная изоляция ибо эти болезни также заразительны и пагубны.

"Недры", "иррациональные", "бессознательное" Гершензона заразная

опасная болезнь. Это духовная проказа. И скорей берите у них

светильник разума, скорей овладевайте наукой, искусством, ибо те,

кто держали недавно этот светильник стараются его затушить. С

этим делом нужно спешить.

      Одно замечание в заключение. Любопытная подробность. На стр. 48

книги Гершензона есть подстрочное примечание. Внимательно

вчитываясь в него, нельзя не притти к заключению, что Гершензон

не прочь и себя и своего Пушкина зачислить в большевика м

анархиста. Как же, ведь и Пушкин, и Гершензон проповедует

страсть, разнузданность стихии, ураган бунт и т. д. Вот и мостик

к большевизму. Мы уверены, что скоро появится новая плеяда людей,

которые возьмутся за ревизию большевизма и будут соединять его с

"недрами" и разными загробными вещами, а Ленина постараются

облечь в домашний халат с кисточками, либо надеть на него скуфью

или рясу.

      Вольному воля...

 

      А. Воронский.